Утерянное, part 6

[ambrozella]

Фэндом - СМ же.)
Ролевая - Сад Мёртвых (да-да, та самая с неадекватом Сейертемисом xD (Сейей-Артемисом)).
Отыгрыш Гелиоса и Хотару.


Токио, Храм Хикава.

Гелиос
Начало игры.
- Мечты людей угасают... Только взгляни, всё вокруг тебя изменилось, разве ты сам не видишь этого? Нет больше того блеска в их глазах, нет в сердце надежды и разлитые чернила впитываются в белоснежную ткань покрова зеркал мечты. Чёрными становятся души людей, и я ничего не могу поделать с этим... Не замечают они, что природа пытается помочь им, что в каждом мгновении выражаются её эмоции, будь то даже простой дождь. Никто не обратит внимания на слёзы неба, все будут и дальше спешить по делам, заниматься более привычными вещами, и даже злиться, проклинания нестихающие рыдания природы...
- Зачем? Зачем нарушать гармонию мира? - вопрошал Гелиос, оказавшись на Земле, в Токио, где ему уже довелось побывать. Сейчас он мог не прятаться, несмотря на то, что не знает, где и в каком состоянии Трио. Он даже не знал, чего ожидать от возможного врага. Не знал, есть ли вообще враг или это что-то иное, предшествующее очередной эпической битве...
Вспышка света возле храма Хикава ознаменовала появление хранителя Иллюзиона. Место, отмеченное словно звезда среди чёрного полотна космоса притягивало его по вполне понятным причинам. Храм был единственной светлой точкой среди других серых домов. Сосредоточение силы, светлой энергии, святая святых.
Осмотревшись, Гелиос принял более приземлённый облик - исчез кристалл, одежда стала более серой и ничем, по его мнению, не выделяющейся. Теперь он мог спокойно подумать, что делать дальше и с чего начать решение проблемы.
- У сенши сейчас наверняка свои проблемы. Мне нужно вселить в них надежду и попытаться узнать о покинувших Иллюзион. Ничего сложного, однако мне не по силам эта работа, если здесь замешаны тёмные силы...
Эри сделал пару шагов по направлению к храму и снова в нерешительности остановился.
- Нам каждую минуту дают знаки - Гелиос поднял голову и взглянул на затянутое тучами небо, - Оно снова собирается плакать, но никто не поймёт этого...


Сатурн

===> Улицы.
Возле пустынной остановки затормозил рейсовый автобус, с шумом распахнув свои двери и выпустив из них одну-единственную пассажирку. Всю дорогу она сидела с отсутствующим видом, уставившись невидящими глазам перед собой, беззвучно двигая губами, с ладонями у груди, молясь, чтобы ее привычное невезение хоть раз изменило ей и Рей оказалась в храме.
"- Нептун сказала, что они обе не пострадали, значит, святилище остается единственным возможным местом, где я ее найду. А заодно и самым безопасным местом в городе."
Возникший тут же порыв спрятать здесь Усаги был тут отброшен в сторону, как упавший на лицо платок. Не время прятаться, да и всех людей в нем не спрячешь, а сидеть в нем самим, словно под колпаком, было бы верхом трусости. Но и лезть в бой сломя голову тоже не стоило... Не имея никакой практически информации, Хотару могла только переливать из пустого в порожнее, да хранить самообладание. Чутко прислушиваясь к своему внутреннему миру, она ощущала не телом, но разумом неопределенное смятение на тонких планах, как будто весь город накрыло слоем почерневшей и съежившейся на свету пленки.
Вот и знакомые ступеньки, старые и выщербленные, но все так же внушающие благоговейный трепет. И своим немалым количеством, и тем, куда они вели. Девушка старалась не торопиться с подъемом, чтобы не сбить дыхание. Просторная площадка перед храмом встретила своими раскидистыми деревьями и странной, почти осязаемой тишиной. Пусты были места для молитв и курительницы для возжигания благовоний, чтобы умаслить то или иное божество, испросить его о исполнении желаний, одиноко стоял столик с разложенными на нем деревянными талисманами на любовь и счастье. Напуганные последними днями жители не спешили искать спасения о богов.... Слышно было лишь редкое хлопанье крыльев да неожиданно раздалось тревожное карканье местных храмовых воронов. Хотару обернулась, но за спиной не обнаружила никого, только среди деревьев показалась чья-то невысокая фигура. Настороженная Томо отвела руку назад, готовая материализовать жезл-хеншин.
- Кто ты?
Ветер усилился.

Гелиос

Ему казалось, что вот-вот начнётся дождь - одна из многочисленных симфоний природы, способная захлестнуть весь город и подчинить его себе, заставляя прятаться тех, кто противился ей, и вымачивая до нитки других, непокорных природе. Казалось, Шелиос слышал вдали утробное, глухое ворчание грома, словно нехотя приближающееся к нему, будто гром хотел что-то сказать на одному ему понятном языке. Однако ничего этого не было. Гелиос так же стоял среди деревьев, так же глядел на мрачное, хмурящееся небо, но в мыслях был уже далеко и перед его глазами били молнии, клонились на ветру молодые деревья, ещё не окрепшие с течением времён. Ветер неистово, как хищник, теребил их, и листья, превратившиеся во что-то невообразимое, улетали прочь, кружась в новых и новых вихревых потоках, казавшихся бесконечностью.
Хранитель стоял, нетронутый стихией, лишь ветер развевал его белоснежные волосы и одежду, силясь показать, что сейчас здесь бесчинствует он и никто другой, однако Гелиос был настолько погружен в мысли, что сильный ветер, который к тому же, по его мнению был прохладным - не что иное, как лёгкий ветерок, свойственный лету. Дождь поливал его насквозь, вымачивая одежду, капли неприятно хлестли по лицу, придавая сходство с мелкими дробинками, волосы мгновенно стали мокрыми и сосульками опускались на лицо, но стоило ему очнуться от мыслей - и он вновь сухой, вновь смотрит на то же небо, и лишь сильный ветер пронизывает его насквозь, заставляя зябко ёжиться.
- Да, это не Иллюзион...
- Кто ты? - раздался решительный голос.
Гелиос повернулся и увидел перед собой хрупкую девочку примерно своего возраста. Она настороженно смотрела на него, словно не ожидала увидеть его здесь, что было вполне понятным. На улице непогода, вот-вот начнётся дождь, а одинокий путник пришёл спросить совета у богов, предварительно покаявшись и прошептав одну из молитв.
- Меня зовут Элиос - решил представиться он своим именем, которое носил на Иллюзионе - Пришёл побеседовать с богами - выдал Гелиос немного печально, потому что приходилось лгать, а лгать он не любил. Особенно почувствовав, что перед ним обладательница прекрасной мечты, а не кто-то иной с мечтами, основательно погрязшими в тех чернилах, которые он не так давно представлял себе. - А кто ты? Что тебя привело в это уединённое место в такую погоду? - Гелиос подошёл к ней, чтобы лучше рассмотреть собеседницу.
Демон
(от лица модератора)
Демон-зомби появился из портала прямо во дворе храма Хикавы. Выглядел он безусловно отвратительно: длинные темные волосы свисали нечесанной копной, из одежды на нем были только драные штаны, а вруках то ли дубинка, то ли кость. Демона к этому месту привлек свет добра, он надеялся здесь найти жерт для своего господина, тогда он продлит жизнь демона еще на некоторое время.
У самого храма он увидел двух людей, от которых прямо веяло светлой энергией. Зомби старался двигаться бесшумно, чтобы не спугнуть раньше времени потенциальных жертв


Сатурн

Как понять, где заканчивается недоверие, продиктованное инстинктом самосохранения, и начинается нездоровая паранойя? Сейчас Хотару была готова подозревать таинственных демонов в каждом встречном, и это ее напугало: потерять способность отличать свет от тьмы в самом преддверии сражения?
Но все подозрения развеялись, когда странно одетый юноша выступил из тени дерева к ней, представляясь. Все, что было в его облике, каждый взгляд или слово, каждое движение или мельчайшие частицы запаха серой одежды, все говорило о том, что перед изумленно застывшей Томо не опасен. Человеческие глаза умели искусно врать, речи вводили в заблуждение, даже чтение мыслей не способно раскрыть правды, если их хозяин того не желает, но каким-то необъяснимым, не имеющим названия в ее языке, чутьем, сродни озарению, смешивающим все остальные чувства, она четко ощутила полное отсутствие угрозы или скрытой сущности неизвестного врага в этом молодом человеке, внимательно смотрящем на нее своими золотистыми глазами. Демоны так не ощущались.
"- Но и люди тоже...", все эти размышления не заняли и пары секунд, пролетев в ее голове целостным образом, а не словесными цепочками.
Становилось все загадочней и загадочней... Понимание происходящего медленно уплывало у нее из рук, дополняясь новыми фактами, требующими ответа, искать который у Хотару не было времени, ее ждали часовня и Рей.
- Странно в наше время видеть людей, верящих в божественные силы. Очень приятно, Элиос. Меня зовут Хотару. Прощу прощения, но я спешу, мне нужно увидеться с местной храмовой жрицей.
И одной из тем их беседы станет этот золотоглазый юноша. Девушка кивнула, прощаясь, и направилась к ведущей в жилые покои часовни лесенке, надеясь застать Элиоса здесь же по возвращению, но не успела ее рука коснуться деревянных перил, как угрожающее карканье повторилось. Ноздри рефлекторно расширились, вдыхая сладковато-тошнотворный запах трупного разложения, зрачки увеличились от адреналинового всплеска, она резко развернулась назад и похолодела - в нескольких шагах от ее нового знакомого находилось нечто омерзительное. Полуразвалившееся существо передвигалось практически бесшумно, глухое мычание заглушалось громким шелестом листьев на сильном ветру. Как назло, в это же время у главных ворот раздался звонкий смех и три девушки, в которых Хотару немедленно признала своих одноклассниц, поднялись на площадку, а завидев демона, завизжали и приросли к земле, вместо того. чтобы бежать.
"- Нападение? Здесь, в святом месте?" - все ее надежда на хоть один безопасный уголок в Токио рухнули. Мыслеобразы понеслись с ужасающей быстротой. "- Рей, неужели ты не чувствуешь, что происходит у тебя во дворе? Значит, ты не здесь, а где-то еще. Не убивать, его нельзя убивать... Но как его нейтрализовать, не перевоплощаясь? Я не могу перед ними раскрыться, не убегать же за угол!"
Впервые в жизни проигнорировав голос разума, что советовал не кидаться с голыми на ссохшуюся тварь с голыми руками, которая уже протянула костистые желтые лапы к Элиосу, Хотару молча ринулась наперерез, понимая, что ее предостерегающий крик безнадежно опаздывает, схватила того за серую ткань и рванула от существа назад в сторону.
Демон (здесь и далее — за него отписывает Сатурн)

Подобными ему низшими созданиями было легко управлять, лишь простейшие зачатки разума, чтобы искать носителей драгоценной энергии, так необходимой его хозяину, да слабые магические способности. Но этот монстр магией не пользовался, а полагался на грубую силу. Вот и мелкое черноволосое дитя, выдернувшее буквально из-под когтей столь притягательную для него живую человеческую плоть, само без сознания рухнуло к его ногам, сраженное метким ударом кости в висок.
Разочарованное тоскливое уханье тут же смолкло, демон-зомби подхватил столь легко доставшуюся добычу, единственным мутным глазом обвел площадку перед часовней, сунулся было к верещащим от ужаса девицам, но раздумав, ударил костью об землю. Позади черным провалом развернулся односторонний портал в Темное Загробное Царства, откуда дохнуло сыростью и холодом вперемешку с леденящими душу дикими воплями. Перевалив себе бесчувственную девушку на плечо, демон напоследок несколько раз предостерегающе взмахнул костью-дубиной и скрылся в портале.
-----------) Окрестности Темного Царства---Кладбище

Гелиос

Говорят, что первое впечатление о человеке, кем бы он ни был - самое верное. Но почему мы принимаем такое решение? Почему не стремимся понять, что чувствует новый знакомый? Зачем нужен официальный сухой тон, который исчезает лишь со временем, когда собеседник сумеет произвести должное впечатление или же наоборот, опуститься до земли, став жалким лилипутом, которого можно игнорировать? Вечный вопрос во взаимоотношении незнакомых людей, которые считают себя достаточно успешными, чтобы сказать о своих достоинствах и деликатно умолчать про недостатки, которых зачастую гораздо больше. И как приятно считать себя лучше других, не обращая на них же внимание...
Безусловно, такие чувства, зародившиеся в людях, мешали исполнению их грёз, а злоба, саваном окутавшая их в гробу ненависти к ближнему, отдавалась в сердце Хранителя болью, и не в силах он был её терпеть. Но эта девушка... Вернее, нет, перед ним была девочка, но, взглянув ей в глаза, Гелиос понял, как бывает обманчива внешность. Очередная людская ошибка, согласно которой по внешнему виду можно определить духовный возраст человека. Глупости, правда? Вот и сейчас у Гелиоса появилось то же ощущение. Слушая её спокойную речь, он представлял... нет-нет, именно видел спокойное дуновение ветра, радужные лучи солнца, отражавшиеся от блестящих поверхностей... Но стоило ей прекратить, как он вновь почувствовал этот холодный, пронизывающий ветер, который, окатывал его, словно волна при шторме. То ощущение умиротворённости было позабыто и теперь Хранитель что-то чувствовал, будто слова эти не были словами природы, а сей голос шептал что-то на одном ему понятном языке.
- Возможно, боги оставили нас - громче проговорил Гелиос, перекрикивая злобный шёпот ветра - Оставили надежду, посчитав нас безнадёжными. Возможно, их нет - грустно улыбнулся он - Но до тех пор, пока мы верим, пока мы не оставили надежду, они будут жить. Главное - вера, ведь бог не на небе... Он в сердцах людей, как и любое другое чувство.

- Как и мечты, прекрасные и уникальные... Порой наивные, порой неосуществимые, но так связанные с верой... В себя, в то, что может произойти, и что главное - верить в других людей, надеяться, что они будут делать то же самое и выгонят из себя Тьму, пылью осевшей на их душе.
- Мне тоже очень приятно, Хотару - кивнул он в ответ, тепло глядя на неё - Я надеюсь, что мы сможем поговорить, когда ты освободишься.
Наблюдая за ней, он вновь почувствовал, что мир вокруг изменился. Казалось бы, то же завывание торжествующего ветра, клонившего деревья и радующегося их жалобному треску, то же карканье ворон, которых Гелиос не стал искать взглядом - глаза приходилось щурить.
Мгновение - и реальность словно режут ножом - знакомое чувство появления портала. Гелиос не был знаком с таким видом перемещений, но не мог их вовсе не чувствовать. Тревога за людей стала медленно овладевать им, ведь, что бы это ни было, они не должны знать о том, что существуют некие высшие силы. Не двигаясь с места, он тщетно старался прислушаться, что было невозможно при сильном ветре, и инстинктивно напрягся.
Тьма. Вязкая, едкая и холодная. И всегда напоминавшая ему о королеве Мёртвой Луны, под гнётом которой он находился. Ни с чем не спутать было то ощущение безысходности, когда тело его было опутано, сломлено, но душа его не сдавалась и искала помощи...
Чувствовать ауры на расстоянии он не мог - всё-таки он был защитником, а не воином, которым это необходимо, но если источник зла находится в паре десятков шагов - его почувствует любой.
Сердце мерно стучало, отдаваясь эхом в висках, а сам Хранитель, вместо того, чтобы испытывать страх за окружающих, сжал кулаки, с трудом контролируя выросший до небес гнев.
- Как они посмели?! Тьма пришла осквернить святую землю? Не будет ей пощады!
Однако, вовремя опомнившись, Гелиос посмотрел по сторонам, как раз для того, чтобы увидеть Хотару, бегущую к нему.
На смену бушующей злобе пришло безграничное удивление и сомнение в том, что он видел. Как это зачастую бывает, Гелиос не сразу принял решение и даже не сразу начать размышлять над её, вне всякого сомнения, опрометчивым поступком.
- Чего она хочет? На что надеется? - пронеслось в голове, но, не успел Хранитель опомниться, как хрупкие с виду руки Хотару резко дёрнули его вперёд. Из-за сильного рывка он по инерции сделал несколько шагов вперёд, подальше от существа, которое источало зло , а девушка, наоборот, оказалась ближе к нему.
Развернувшись, Гелиос лишь мгновение созерцал Зло во всей его гротескной "красоте", но и этого хватило, чтобы Хотару пострадала от его импровизированного оружия. Впрочем, мерзкое существо не стремилось её убить, а вновь вызвало портал, собираясь скрыться в нём.
Гримаса злобы исказила лицо юноши. Он сжал кулаки, заставив костяшки пальцев побелеть, а ногти - впиваться в кожу. Скрываться, когда юной девушке грозила смертельная опасность и жизнь её висела на волоске, на одном конце которого был этот монстр, а на другом Гелиос, не имело смысла. Эри сосредоточился, и засияв золотым, на голове появился рог, одежда стала вновь белой, на груди появились украшающие её ленты. В золотом кристалле сейчас вряд ли была необходимость, Гелиос чувствовал, что, находясь во власти эмоций, он сможет и сам справиться с тварью, однако всегда был осторожным и решил, что в этот раз это будет не лишним.
Портал ещё оставался открытым, но его холод заставил Гелиоса чуть помедлить с входом. Однако вид девушки, которая спасла его, придавал сил, и, не обращая внимания на крики, что раздавались с "той стороны", он шагнул в вязкое ледяное пространство.
====> Окрестности Тёмного Царства, Кладбище

Демон
===> Токио, Храм Хикава.
Добыча бесцеремонно, словно куль с мукой, сброшена на твердую поверхность - слуги Рафии не слишком заботились о целости и сохранности доставляемых хозяину несчастных девушек, источники энергии должны были быть как минимум живыми, но полученных при перемещении травм избежать удавалось мало кому. Впрочем, с синяками или нет, они все равно вскоре переставали существовать как люди, пустыми оболочками заполняя нижние уровни замка, служа своими телами как заготовками для новых демонов. Такая же участь ждала и Хотару, лежащую на холодной кладбищенской земле. Но зомби не собирался тащить ту через старый могильник до замка Рафии, высокие шпили которого танцевали с вспышками молний в густых, быстро клубящихся облаках. За несколько последних дней его существования он успел проголодаться и юное создание показалось ему вполне приемлемым обедом. А новых девиц всегда можно было притащить и после, одной больше, одной меньше. Кость-дубинка со стуком упала на ближайшую плиту, желтоватые руки потянулись к голове девушки, скрывающей под тонкой скорлупой черепа сладкий мозг.

Гелиос
====> Храм Хикава
Лёгкое, но ощутимое покалывание кожи иглами холода, возможный калейдоскоп крсок перед глазами - Гелиос всегда закрывал их, будучи в пространстве соединяющим вход и выход портала, ведь на ужасы смотреть лишний раз ни к чему. Да и всякий раз ощущения были разными - это зависело и от ауры портала, и от места перемещения, и от "визуальных эффектов" внутри него. Этот раз не стал исключением, и Хранитель чувствовал, как ноги утопают в чём-то жутко холодном, хоть сам и стоял на месте. Несколько неприятных мгновений, которые кому-то покажутся агонией вечности - и вот, Гелиос стоит в пункте назначения.
Мрачно, холодно, жутко. А что ещё можно было ожидать от места, где обитает столь отвратительное зло? Но это место имело ещё более отрицательную энергетику, ведь куда ни глянь - везде были могилы, а места захоронения мёртвых, изначально святые, теперь были осквернены злом, что означало его полное господство над телами несчастных людей, которых уже давно ждал покой.
- Как же это отвратительно... - юноша сделал пару шагов, непривычных после телепортации и можно сказать, что теперь он и то существо поменялись ролями. Гелиос находился позади и мог нанести удар, смертельный для чудовища. Но он мешкал.
Можно было в любую секунду сконцентрироваться и направить в мертвеца поток света, который, если бы и не уничтожил его, то точно причинил вред, ввиду полной их противоположности. Свет причиняет вред тьме, тьма - свету, так же, как и у огня с водой. Но кто даст гарантии, что после использования атак света посреди кладбища, наполненного злом, не появятся десятки, а то и сотни других монстров, жаждущих перекусить?
Звук оружия зомби, упавшего на каменную плиту надгробия мгновенно подавил голос Гелиоса, призывавший к благоразумию и обдумыванию действий. Прикрыв глаза, он сложил руки вместе, соприкоснув ладони, вспомнил о том, что это чудовище сделало за то время, пока они "знакомы", и, резко выставив руки вперёд, направил в него поток света.
- Если она погибнет, то всё будет напрасно... В том числе, и моё пребывание здесь.
На полное уничтожение монстра Эри надеялся слабо, но предполагал, что атака его дизориентирует на некоторое время, и у него будет возможность подхватить девушку, лежавшую без сознания, на руки. Но что делать потом? Бежать? Кладбищу, казалось, не было видно конца и края, перед глазами так и плясали изъеденные временем надгробные камни. Крики, раздававшиеся издалека, также не сулили ничего хорошего.
Демон
Корявые пальцы с дрожащими в предвкушении когтями застыли в паре сантиметров от девичьего затылка, когда позади раздался звон схлопывающегося портала и вслед за этим тонкий аромат светлого существа проник в изодранные ноздри демона. Никак не отреагировав на него и совершенно не ожидая подвоха, чудовище подхватило длинным ногтем прядь чернильных волос, лишь потом с опоздание поняв, что радужный запах идет не от лежащей на земле девчонки, а откуда-то со стороны. Медленно, смертельно медленно, с утробным низким воем мертвец обернулся, встречая всем телом ослепительно-яркий поток чистого света, мгновенно сгорел в нем, не оставив и пепла. Но это было только начало.
Сухие, искореженные деревья словно тянули ветви-руки к нежданным гостям, наблюдающий за ними ворон сверкнул рубиновым глазом, и раскатисто каркнув, взмыл в небо по направлению к замку. Кладбище гудело, стонало и хрипело на все лады, несколько ближайших надгробий зашаталось, а на паре могил земля, дрожа, провалилась вниз. Почуявшие живую плоть спящие упыри с уханьем лезли на поверхность.

Гелиос
- Лёгких побед и счастливого конца у историй, подобной этой, не бывает - уверял себя Эри, глядя, на монстра, плоть которого озарил свет и прошёл сквозь неё - И просто не может быть, чтобы моих действий тут никто не заметил...
Но с мгновение Хранитель мог передохнуть и отдышаться, глядя то на тёмное небо, то озираясь вокруг. Но как только он подошёл к Хотару, кладбище словно оживилось: крики стали слышны отчётливее, земля стала противно скрипеть и осыпаться, а единственные живые обитатели проклятого места - вороны - с карканьем улетели.
Могилы приходили в движение. Надгробия причудливо качались, словно плывя по реке и плавно падали назад. Иные проваливались внутрь, и только рука, мерзкая, обезображенная кость, местами покрытая сгнившей плотью, появлялась на поверхности, извещая о пробуждении очередной нечисти. Скрип земли, реже - чавканье плоти, которую теряли зомби, выходя из убежищ. Решение нужно было принимать незамедлительно.
Гелиос мог уничтожить их всех, как и первого монстра, но этот мир... В нём Хранитель терял силы, когда применял свою магию, и ему сразу же стало ясно, почему. Иллюзион был неистощимым источником энергии, Эри мог стоять дни напролёт, выпуская из рук свет, нисколько при этом не уставая. На Земле всё было иначе, но от использования своих сил он мог устать лишь спустя несколько часов. А этот мир... очевидно, являлся тёмным, и после одной атаки Гелиос почувствовал странную слабость.
Остаться ли ему и перебить оставшихся мертвецов? А где гарантия, что после их уничтожения не появится кто-то ещё?
Усилившийся треск земли не заставил его долго раздумывать. Бережно подхватив Хотару на руки, он бросился бежать, выбирая оптимальный маршрут меж тех могил, земля на которых была цела. Возможно, те души всё же смогли упокоиться; может, уже были развеяны в прах... Но думать об этом сейчас было крайне безрассудно, и Хранитель просто озирался по сторонам на бегу, ища хоть какое-нибудь пристанище.
====> Окрестности Тёмного Царства, Заброшенный домик


Гелиос
====> Кладбище
- О чём в первую очередь задумывается бегущий человек? О себе? О тех людях, кому он дорог? Может, о том, что мир без него угаснет? Или как долго и с какой целью придётся поспешно удаляться от неприятного места, тяжело дыша и успокаивая дрожь в ногах? Чем бегущий может ответить преследователям, если он безоружен, и связан по рукам? Ничем, и выход только один - дать преследователям вымотаться, пытаясь схватить беглеца и вытрясти из него душу. Он может петлять, пробираться сквозь завалы, также хорошо, если у него сильные и длинные ноги, обувь, удобная для бега. В остальном же - он просто беспомощен, и его спасение лишь в собственной смекалке.
Слушая своё сбившееся дыхание и сердце, стук которого эхом отдавался в ушах, Гелиос продолжал бежать. Спина горела, но вовсе не из-за того, что он был разгорячён от быстрого бега. С небывалой прытью, следуя за ними, неслись, словно адские всадники, орава мертвецов, жаждущих отведать только одного - их самих. Казалось, за уже привычными ударами сердца, он слышал тихий скрип земли, которая источала зло, как и тела умерших, лежавших в ней людей; слышал чей-то вой, который облетал кладбище и невозможно было понять, откуда же он доносится; слышал жуткие крики, от которых нормальный человек совершенно точно бы оглох на какое-то время, а в худшем случае съёжился бы на полу, не в силах остановить кровь, потоком хлынувшую из ушей, где, не выдержав напряжения, лопнули кровеносные сосуды.
Но он продолжал бежать, думая о том, что оказался в значительно худшем положении, ведь бегущий и скованный по рукам мог прыгнуть в какой-нибудь люк, вытянувшись в струнку. Сам Гелиос, правда, не был готов к таким трюкам, но, вспомнив различные случаи из жизни, отметил это действие, которое в некоторых случаях спасало жизни людей, что было их мечтами. Эри же беспокоился за девушку, поэтому бежал, аккуратно огибая надгробия, коих оставалось не так уж и много. Но и в этом у него было преимущество - ожившие мертвецы были движимы одним желанием - хорошо поесть, и поэтому не контролировали себя, весьма опрометчиво бросаясь, куда глаза глядят. Они спотыкались, с размаху ударялись о гробовыми камни, отчего порой до уха Хранителя доносился неприятный хруст.
Ногой распахнув ржавые ворота, открывшиеся с ужасающим лязгом, Гелиос выбрался из города мертвецов, и, оглядев приближающихся монстров, побежал дальше.
Силы покидали его, ведь, как уже понял Гелиос, мир этот был враждебным и тёмным, а значит расход его сил, что магических, что физических был гораздо меньше, а сам Хранитель - истощён и ослаблен. Глядя по сторонам, он совершенно не заметил, как перед глазами вырос домик. Покосившийся, обветшалый - развалюха, ни дать, ни взять! С секунду Гелиос созерцал его, но затем с новыми силами направился внутрь.
Почему? Почему в этом доме было безопаснее? Ведь мертвецы могли в любую секунду ворваться внутрь и устроить вечно уходящей добыче игру на выживание, из которой вышли бы победителями. Но Гелиос чувствовал слабую энергию света, которая исходила именно от заброшенного дома, поэтому и надеялся на то, что покосившаяся хижина защитит их.
- Возможно, он стоит на святой земле. Если так - тогда нет выхода сюда всякой нечисти!
Распахнув жалобно скрипнувшую дверь, Гелиос ворвался внутрь и, сразу же закрыв дверь, прислонился к неё спиной, всё ещё держа девушку на руках.
Он дрожал. С каждой секундой крепче прижимаясь спиной к двери, словно этот ненадёжный кусок дерева мог оградить его от безжалостных, лишённых разума, тварей. Эри прислушивался, но слышал только своё дыхание, которое никак не мог привести в норму.
Прошла минута. Другая. Третья. Гелиос медленно отошёл от вновь скрипнувшей двери и бережно уложил девушку на, казалось, единственную кровать в доме. Осматривать хижину в поисках того, что могло бы им помочь в борьбе с зомби, он не стал, ровно, как и искать продукты. Вздохнув, он сел на краешек кровати, но она так манила к себе, что Эри не удержался и лёг, оказавшись в ногах у девушки. Он отвлёкся от всего, закрыв глаза, но тут же понял, что его сильно донимает боль в ноге. Вздохнув, Гелиос вновь поднялся, и долгое время осматривал рану на ноге. Выглядела она не очень серьёзной, поэтом Хранитель решил не тратить время на поиски воды для того, чтобы её промыть, а просто перевязал лоскутом ткани, оторванной от штанов, благо ниже колена, штанина пришла в негодность и уже была рваной. Закончив с перевязкой, он вновь посмотрел на девушку.
- Жива ли? Всё хорошо? О чём она подумает, когда увидит нас здесь? Что я ей скажу?
И правда, увлечённый спасением их жизней, Эри не сразу понял, что ему нужно придумать эпическую историю про дракона, от которого они скрываются и никак не могут покинуть хижину.
Покачав головой, Гелиос вздохнул. Она видела это чудовище вживую. Она бросилась ко мне, и, если я всё правильно понял, пыталась спасти. Она знает, кто я? Кто она такая?... Шквал вопросов, а та, кто могла на них ответить, находилась без сознания и Гелиос начал нервничать. Стремясь привести её в чувство, он аккуратно приподнял её голову, обхватив девушку за шею, а свободной рукой легонько похлопал по щекам.
- Приди в себя, прошу... - молил он.



Сатурн
"Я никто.
Кто может миновать врата смерти дважды? Никто. Я - никто. Я прошла эти врата, и они меня подождали. Они не хотят ждать, но я их заставлю.<...> Смерть-нигде, выстланное молниями. Я помню. Под ногами - холодное нигде, но я шла быстро, потому что помню дорогу. Кругом лица, и прежде были лица, плавающие во тьме между мной и звездой. Когда я умру в первый раз, я увижу те же самые лица." (с) П. Бигль, "Песня трактирщика".

===> Кладбище
Человеческие ощущения - это иллюзия, которую создали сами люди, и в которую они свято верят. Не прикасаясь к огню, знать, что он жжет, видя только изображение апельсина, ощущать во рту его кисловато-сочный вкус... Иллюзия, построенная на самовнушении. Однако именно это ее и спасло, когда потерявшая сознание девушка провалилась в непроглядную тишину, где даже темноты не видно, потому что ее нет - совсем нет, и ничего не слышно, ни холода, ни страха... Абсолютная Пустота.
Только собственные представления о Пустоте помогли ей не растворится в этом месте, сводящем с ума хрупкий разум. И силой воли она создавала привычную картину мира, ища выход из лабиринта бессознательного.
Руки скользят, цепляются за распадающуюся паутину.
"- Я должна вернуться"
Проходят месяцы, а может, всего лишь мгновение, она не следит за временем, она пытается выбраться, что-то ждет ее по ту сторону сумрачной завесы, что-то очень важное, но она не помнила, что же именно... Из извилистой каменной пещеры возникал лабиринт сухих корявых ветвей, затягивал в танец водоворот гигантских пузырей, хлопали невидимые крылья... Порой она начинала сомневаться, где сон, а где явь, нужно ли ей куда-то спешить или все уже давно истлело и она обманывает саму себя, пытаясь найти выход из паутины собственных мыслей.
Непрерывное ощущение чужого присутствия и она постоянно оглядывается, но как можно оглянутся там, где нет ни верха, ни низа, ни вчера, ни завтра?
Она знает, что любой кошмар рано или поздно заканчивается, но этот.. Длится и длится. Бесконечно. Превращаясь в сумасшедшую гонку со временем, безумную погоню от неведомого, но неотвратимо приближающегося зверя, уже ни на что не надеясь, когда за резким поворотом за угол вспыхивают Хаосом огромные, нечеловечески-яростные глаза.
"- Он видит, он ВИДИТ меня! Он знает, что я здесь!" - хлопающие птичьи крылья настигают ее лицо, с силой ударяя по нему, и девушка с громким воплей просыпается, рывком поднявшись на постели.
...
Теплые карие глаза смотрят на нее успокаивающе, одновременно изучая не был ли нанесен разуму ущерб. Юноша со светлыми волоса и неестественно сияющей каким-то тусклым, усталым светом кожей. Незнакомый юноша. Она поспешно отодвигается на край кровати, оглядывая то помещение, в котором оказалась.
"- Это.. совсем не похоже на место, где я привыкла просыпаться." - попытка вспомнить, как выглядела ее спальня оборачивается дикой болью в левом виске, и черноволосая со стоном падает обратно на подушку. В ее голове туман, в глазах растерянность, а в крови - еще не исчезнувший после фантасмагории в бессознательном адреналин.
- Кто ты? - этот хриплый голос принадлежит ей? - И что это за место? - вертящийся на языке вопрос она все таки не решается произнести вслух, настолько он пугает ее.
"- И кто, во имя Бездны, я?"


Гелиос

Кажется, он потерял сознание... Или просто отвлёкся? Другой, совершенно чуждый Хранителю мир, сейчас повелевал и командовал им, и Эри был не в силах вырваться из этого плена, который будто бы порабощал не только тело, но и душу. С самого начала времён, когда он был призван защищать грёзы людей, Гелиос чувствовал ужасающее давление тёмных сил. Бестии, чёрные, как ночь, проникали в души людей, заставляя зеркала их мечты тускнеть, порождать злые чувства и вершить только разрушение. Испокон веков тёмную силу могли побороть, но не убить, и после каждой эпической битвы, зло, словно раненый хищник, укрывалось в пещере Мироздания, откуда, вполне возможно вышли все разумные, а также первые из подобных нам существ. Никто точно не знает, где она находится... Иные говорят, что видели, но врут, ведь всё то, что увидели мы до своего рождения, второй раз можно будет увидеть лишь после смерти.
В том мире, где предпочёл находиться Гелиос, не было зла - оно просто не могло туда попасть, ведь место это не было нигде отмечено, и можно запомнить его, только если уже бывал там с самим Хранителем. За безопасность этого мира после вторжения королевы Мёртвой Луны он был совершенно спокоен. Иллюзион сверкал яркими красками и Гелиос ощущал только тёплый живительный свет. Но как же изменилось Земное Царство после его последнего визита... Земля стала скоплением демонов, которых нельзя было почувствовать. Возможно, некоторые из них искусно прятались, кто-то совершенно точно вёл двойную игру, но не в этом дело... Люди испортились, и увязли в своих грехах; открыли дверь для демонов, с радостью использующих слабости рода людского...
Однако, теперь это не имело ровным счётом никакого значения. Совершенно чужой мир, спрятанный в переплетении возможно сотни таких же миров, где нет и не может быть ничего хорошего. Миры, где живое существо думает только лишь о том, как унять своё желание чревоугодия, и заставить себя перестать есть всё, неважно, чем это будет - рукой другого плотоядного мертвеца или полусгнившими костями. Выделяющие чёрную ауру, мертвецы, и прочие существа наполнили миры тёмной аурой, и звёзды, что некогда их освещали, погрузились в вечный мрак. Так сказали старшие боги, у нас нет права на помилование - как-то прочитал Эри на табличке, в одном из таких миров. Но не сами ли мы выбираем, как и с чем нам жить?
В прошлый раз Гелиос не запомнил того, как он вернулся из бесконечного тёмного лабиринта, который был настолько огромен, что нельзя было сразу сказать, ходишь ли по кругу или открыл новую местность, столь же чёрную и ледяную. Подобные миры не могли закрываться снаружи, значит вариант был один - где-то внутри расположено сосредоточение энергии, уничтожив которое, пленники (а Хотару и Эри были именно ими) смогут оказаться там, где соприкоснулись с порталом, ведущим в это место. Ничего сложного эта схема изъятия источника энергии не вызывала, вот только мир, в котором оказались пленники, был достаточно густо населён, что Хранитель успел почувствовать, когда за ним гнались изуродованные, гремевшие костями, соединёнными поскрипывающими суставами, мертвецы.
И вот - эта хижина, оплот на спасение среди толпы чудовищ - подаренный им второй шанс. Здесь они могут провести какое-то время, но что же потом? Хранитель мог поискать в доме святые вещи и воду, чтобы заговорить её, но это только раззадорило бы побеспокоенных на кладбище мертвецов.
Тем временем он сильно задумался, и Хотару уже очнулась. Гелиос молча выслушал её бессвязную речь, хотя, втайне надеялся на такой вариант, просто молил, чтобы тот не случился. Похоже, от удара неизвестным оружием того зомби, девушка частично потеряла память, и теперь, если даже не посмеётся над уже случившимся, то не поверит точно. Хранитель задумался, оглядывая то её, то глядя на свои руки, соединённые в замок.
- Ты знаешь меня, - мягко ответил он - До того, как ты потеряла сознание, мы были вместе, и находились рядом. Если прежде ты не пыталась спасать мирных жителей, телом закрывая их от попадания демона, значит мы не встречались. Сегодня возле храма случилось как раз такое. Но после твоего жертвоприношения, ты могла потерять память. Причём, узнаю я об этом только сейчас, и чтобы... выжить, - подумал Эри, - Выжить... хоть как-то понять, где мы находимся.
Наверное, никто не сможет ответить, что это за место... - добавил Гелиос - Оно забыто богами.
На то, что девушка ему поверит, Хранитель не надеялся, потому что знал, как все нормальные люди относятся к магии - вернее, попросту не верят в неё - подобно словам, что произнёс Гелиос. Но нужно было выяснить, что вообще помнит Хотару и возвращается ли к ней память, когда ей говорить о том, что произошло с ней ранее.
- В любом случае, я не могу вот так вот её оставить. Имеет это значение или нет - она невинный человек, волею случая оказавшийся в чёртовом Бермудском треугольнике.



Сатурн
Паника, словно штормовые волны, набегающие на увязающую в прибрежном песке одинокую фигурку. Бесполезно сопротивляться им, накрывающим с головой, отчего крутится пол под ногами и сливаются в единое серое пятно стены. Локти сжимают готовую взорваться голову, она пытается переждать, пока не умолкнут оглушающие барабаны в ушах и не восстановится сбивчивое дыхание. Благоразумно не дотрагивается до плеча незнакомец, за что получает неозвученное "спасибо" - сейчас ей меньше всего нужно чужое сочувствие, вносившее смуту в и без того хаотичные мысли, словно мечущееся в непогоду море.
Не они управляют тобой, а ты ими. - всплыл на поверхность сознания рубиновый шар, рассыпавшийся искрами смуглого женского голоса,- Мысли укрощаются дыханием, запомни...
Несколько ритмичных вдохов-выдохов и буря стихает, разглаживаются морская гладь и морщины на девичьем лбу, расслабляются пальцы и светлеет успокаиваясь, вода. Решив, что сейчас пытаться понять, что за образы возникают перед ней, значит обеспечить себе новую головоломку, разгадывать которую нет времени, девушка решила пока заняться более насущными проблемами.
Левый глаз был скрыт за мутной пеленой, но острая боль в области над ним уже исчезла, правый же вполне освоился в темноте и смог разглядеть нехитрый интерьер хижины, украшенный паутиной и пылью. Хотелось прямо сейчас заявить, что розыгрыш удался, и услышать в ответ аплодисменты вперемешку с живым смехом, но шли минуты, а с потолка не сыпались конфетти. На покосившейся деревянной лавке возле кровати не было спиртного и шприцов с психотропными веществами. Сразу возникли сомнения, откуда она может знать подобные вещи. Рассуждения такого рода были для нее привычны?
Поднявшись с постели, черноволосая жертва амнезии осторожно, пробуя пол стопами, подошла к окну, потрогала заколачивающие его изнутри доски. От кого прятались живущие здесь? Что там, снаружи? Дом будто застрял во времени, простая грубая мебель и ни следа электричества.
В карманах зеленой туники не обнаружились ничего, как и в серых леггинсах, ни ключа, ни клочка бумаги, только небольшая, с яйцо размером фиолетовая брошь в виде сердца. Концентрация на ней не подарила видений, простое украшение, не лишенное изящества. Что это? Подарок? Семейная реликвия? И почему в кармане, спрятанная от посторонних глаз? Целый каскад вопросов, и с каждой новой реакцией она заново узнавала себя, по крупицам собирая свое "Я".
Значит, я имею привычку спасать незнакомых мне людей ценой свой жизни. Это был спланированный шаг или же просто случайность, внезапный порыв? Если, конечно, все, что он говорит, правда.
У нее не было повода не доверять этому юноше за все проведенное здесь время, но и причин доверять - тоже. Не имея ни единого проблеска в событиях до пробуждения, быть уверенной в том, что странно одетый блондин не причастен к произошедшему было бы глупо. Глупо было бы и отвергать его помощь в нынешнем положении. А разобраться в том, где ложь, а где истина придется самой.
- Ты так и не сказал мне мое имя. И свое тоже, - только сейчас, обращаясь к нему вопросом и взглядом, пленница заметила, что неяркий ореол вокруг его лица, исходит даже не от необычно-янтарных глаз, а от небольшого золотистого рога, спрятавшегося в серебристых прядях.
Ее сон, такой старый, что она даже не уверена, был ли он на самом деле или же выдуман ею, сон о дивном коне с белоснежными крыльями и ослепительным рогом, смутный, расплывчатый, но сохранивший в себе ощущение беззаботного детства.
- Я помню тебя, я видела тебя в своих снах, - шепчет она, утратив всякий страх, уверенная в своей безопасности.
Иллюзия защищенности рассыпается после того, как сквозь щели в досках до пленников доносится жуткий утробный вой и скрежет когтей по земле, напоминающие о суровой реальности, отчего напуганная девушка инстинктивно бросилась в единственное надежное укрытие - объятья юноши из своих воспоминаний.


Гелиос

Что же всё-таки случилось в тот момент, когда земной мир, некогда бывший гармоничным и серым, являющим в себе смесь как добра, так и зла, покачнулся, и утратил прежнюю гармонию? Порталы, с некой периодичностью и до этого возникали на Земле, но прежде они вели в другое место этой же планеты. Гелиос не мог знать этого наверняка, но пройдя через миллиарды возможных сновидений, грёз и охраняя их, он повидал гораздо больше тех, кто всегда находился на живописной планете. И даже тогда, когда он не мог пресечь зло, он пытался помочь, стараясь уберечь самое дорогое, что было у людей.
Он продолжать смотреть на девушку, спасшую его от атаки демона, которая теперь оказалась, как и он сам, в мире, не приносящем ничего хорошего двум чужакам. После увиденного вполне можно было сказать, что это мир мёртвых или одно большое кладбище, или же...
Гелиос впервые испытывал тень сомнений на возвращение назад. В теориях он читал о множестве миров, но в каждый из дней слова на бумаге освещал тёплый и яркий свет Иллюзиона, дававший представление о том, про какие миры идёт речь. Враждебные и нейтральные, густо населённые и пустующие, опасные и спокойные... А здесь борьба за выживание превращалась в одну сплошную гонку, которая могла закончиться только одним невесёлым событием. В отличие от многих миров, здесь Гелиос уставал поразительно быстро, а на восстановление сил уходило достаточно времени, чтобы не атаковать конвой из живых мертвецов.
Что было гораздо хуже - так это то, что по вине Хранителя пострадала девушка, причём всё было намного серьёзнее. Гелиос не знал, кто она, и чем занимается, что думает об этой ситуации и как воспринимает его самого. Иными словами, тем для разговора у них не было, а проводить время в напряжённой тишине было не лучшим занятием, учитывая то, что усопшие не собирались бросать своё занятие и кружили возле дома, мечтая полакомиться ещё живыми существами. Легкомыслие же убивало страх перед смертью, как было всегда известно, поэтому отвлечься разговором на другую тему было бы очень кстати, особенно если им недолго осталось существовать.
Эри не сомневался в своих силах, но расценивал их максимально реально, и понимал, что он не сможет защитить девушку ото всех обитателей этого измерения.
- Хорошо, что ты очнулась... - Гелиос наблюдал за ней, как она встаёт и осторожно делает первые шаги - Я бы не простил себе другого исхода.
Решив ничего не советовать ей, Хранитель вновь погрузился в раздумья. Вариантов дальнейших действий у него было немного. Либо сидеть здесь, надеясь на чудо, либо идти дальше, ежеминутно рискуя жизнью. В любом случае, на риск было идти опасно, ведь с ним была Хотару, и если с ней что-то случиться, Гелиос просто не сможет вернуться назад или пойти дальше. Но вот что странно - она совершенно не удивилась ему, его облику и тому, где они сейчас. Возможно, потеря памяти более серьёзна, и до мельчайших событий. А может, она думает, что всё это сон?
Прежде, на Иллюзионе, ему доводилось учить всему нимф, но он не мог что-то сказать человеку, мечты которого должен был защищать, как и мечты любого другого. Проблема была не такой сложной, если бы он успел узнать о девушке больше, но в теперешнем положение он был похож скорее на человека перед первым свиданием - встреча, записка с номером телефона и именем - всё, что пока известно о будущей пассии.
- Тебя зовут Хотару - мягко ответил он, глядя на неё - А меня - Гелиос. Прости, я могу много размышлять, но не сказать в итоге ничего, что может помочь нам в этой ситуации. Всё-таки, я думал, что буду знать о тебе больше, чем только имя...
Наверное, в тоне его голоса прозвучали нотки укора, но он совершенно не хотел этого, несмотря на то, что многое объяснять придётся именно ему. Сейчас его волновал лишь один вопрос - говорить ли девушке о том, что это не сон, или стоит повременить? Конечно, чтобы выжить, лучше сказать ей всё, как есть, но как она отреагирует на его не слишком понятные слова о мертвецах и другом, отличном от её, мире?
- Сны... - вздохнул Эри, услышав её слова - Как бы и я сейчас хотел оказаться в них....
И в следующую минуту уже ощущает, как девушка обнимает его, испугавшись воя, доносившегося снаружи, который прежде был приглушённым и неясным.
- Так, значит я приходил к тебе... - негромко произнёс Гелиос, успокаивающе гладя её по спине - Твои мечты прекрасны, Хотару... Как жаль, что в этом мире нет им места. Но даже здесь я постараюсь защитить их.


Томо Хотару

I'm mad, I'm wild, I'm driven to desperation here...


- Хотару. Светлячок, крошечный дух, снующий между мертвыми и живыми. Сейчас я очень даже соответствую этому имени...
..- Тебя зовут Хотару, малышка, Хо-та-ру, - произносят улыбающиеся серые глаза за стеклами очков. Крошечные ручки цепляются за приятно шуршащую белую ткань,
Что это? Воспоминания ее-младенца? Спрятанные далеко-далеко, погребенные под тысячей других подобных, оказавшиеся наверху кубики, составляющие пирамиду-память. Лицо отца, увидит ли она его еще? И узнает ли при встрече? Холодом вдоль спины пробежалось озарение - ее родители наверняка с ног сбились, ища дочь. Пробегающей кинолентой возник образ заплаканной матери, спрятавшейся за ладонями, но тут же был цинично развеян.
"- Быть может, у меня нет матери... А может, отца..." - сейчас гадать над этим бессмысленно, но не было иного способа отвлечься от панических мыслей и воющих звуков снаружи, иначе вместо попыток вспомнить или хотя бы придумать себя, в голову настойчиво лезли видения скребущих по дереву длинных когтей.
- Что это - там? - хоть золотоглазый юноша сказал, что знает не больше нее, вопрос был задан. Гелиос молчал, не делал ли пугать ее еще больше или действительно не имел представления о том. что происходит за кажущимися такими тонкими и хрупкими стенами.
- "Если прежде ты не пыталась спасать мирных жителей, телом закрывая их от попадания демона... Демона?
И только когда Хотару связала первую спасительную ниточку из беспамятной бездны, раздался тихий стон, обнимающие ее руки разжались, успокаивающее ощущение ненадежной, но все же защиты исчезло, и девушка осталась наедине с потерявшим сознание гостем ее снов, в дрожащей от ударов, но не сдающейся хижине.